Пора бы уж Росатому переходить на автоматическое управление атомными энергоблоками на АЭС, да и генерирующим компаниям на ГРЭС и ТЭЦ. Исторически было строжайше запрещено проектировать энергоблоки с автоматическим управлением. Аргументация заключалась в том, что при аварийной ситуации человек, привыкший к бездействию, не сможет своевременно вмешаться для предотвращения развития аварии.
Понятно, что тогда не было нашей самоорганизующейся Smart-MES, не было нашей теории аварий, не было нашего алгоритма когнитивной диагностики аварийных ситуаций, да просто не было мощных компьютеров. Но сейчас-то это всё есть. Мы всё сделали за вас и для вас, уважаемые атомщики и энергетики, для современных АЭС и для Росатома, для современных ГРЭС и ТЭЦ и для Минэнерго. Берите, пользуйтесь нашими инновациями, которые сделают любые электростанции лучшими в мире, да и проектируйте безаварийные АЭС с автоматическим управлением энергоблоков.
Но сегодняшние архаичные БЩУ с системами СИУР и СИУТ выглядят просто смешно. Ведь если внезапно срабатывают защиты и останавливается энергоблок по непонятным причинам, то возникает вопрос, а где же был этот оперативный персонал и почему допустил остановку энергоблока? Ответ очень прост. Этот персонал при аварии просто бесполезен.
Помню, когда работал на Белоярской АЭС, в момент испытаний произошло ЧП, и сработала СУЗ, а на БЩУ замигали большинство индикаторов красными и синими цветами со звуковым рёвом. Эксплуатационный персонал метался по БЩУ и ничего не мог понять, куда бежать.
На самом же деле человеческий фактор только мешает, а при работе АЭС он вообще не нужен. Всеми процессами на АЭС должны управлять компьютеры по многоагентной технологии. А у диспетчера должны быть всего две кнопки: запустить и остановить энергоблок.
Фирма ИнформСистем разработала и апробировала самоорганизующуюся систему Smart-MES «MES-T2 2020» для реализации технологии безаварийной эксплуатации АЭС согласно нашей теории аварий. Данная система способна обеспечить функционирование атомных и тепловых электростанций вообще без любых категорий аварий и без внезапных остановов энергоблоков, а значит и без экономических потерь. Именно данная система может быть задействована в многоагентной технологии для верхнего уровня когнитивной диагностики аварийных ситуаций.
Когда внезапно останавливается энергоблок, то обычно говорят, что сработала штатная автоматика, а причины выясняются. Другими словами, если сработала автоматика, то есть причина. Но если не будет этой самой причины, то и не сработает противоаварийная автоматика, а значит, не остановится внезапно энергоблок. А обобщенно: если никогда не будет никакой причины, то никогда не остановится внезапно энергоблок. Но это же хорошо! Остаётся только одно: не допустить появление этой причины. Видите, как всё просто!
Но для того, чтобы не допустить никакой причины, следует разбираться в нашей теории аварий, которая полностью базируется на известной теории катастроф. А данная теория катастроф, как и наша теория аварий, гласит, что для возникновения катастрофы и аварии необходимы несколько неблагоприятных причин. При этом заметьте, что только одной причины для этого крайне не достаточно.
Согласно нашей теории аварий, если защиты на энергоблоке предотвращают разрушительную аварию, то, следовательно, когда они срабатывают, то это значит, что эти причины уже появились, и их обязательно несколько. Отсюда вытекает следующий вывод, что если бы этих причин было бы меньше хотя бы на одну, то автоматика бы и не сработала, а ситуация на энергоблоке была бы в норме.
Однако задача оперативного выявления этих неблагоприятных причин до сих пор была просто неподъёмной. Почему же пока только нам удалось полностью решить данную проблему? Во-первых, для её решения надо иметь нашу теорию аварий и понимать, как авария развивается во времени с момента появления первой неблагоприятной причины, куда подпадают и износ оборудования, и коррозия трубопроводов, и ложные срабатывания автоматики, и ошибки операторов. Во-вторых, следует изобрести уникальный алгоритм когнитивной диагностики выявления из всеобщего многообразия именно неблагоприятную причину. В-третьих, необходима наша самоорганизующаяся система Smart-MES для легчайшей адаптации и для высокоскоростного расчёта. Только все эти три фактора позволят обеспечить безаварийность АЭС.
Допустим, что безаварийность АЭС обеспечена и реализована, тогда спрашивается, зачем вообще нужен БЩУ? Ведь совсем нет необходимости менять мощность реактора. Энергоблок должен вырабатывать каждый час одинаковое количество электроэнергии и тепла.
В данном случае, когда абсолютно нет никакой опасности развития неблагоприятных ситуаций, а аварий и тем более, то самое время переходить на автоматическое управление энергоблоком АЭС.
Ведь сегодня получается драматическая ситуация. Никто не знает, когда и на каком энергоблоке, и на какой АЭС сработает противоаварийная защита и внезапно остановится атомный энергоблок. Но ведь это и есть хаос. Хаос, с которым мирится Росатом. Хаос, который не делает честь Росатому. Хаос, который унижает беспомощность Росатома.
Вообще-то, когда идёт речь о безопасности АЭС, то Росатому следует использовать все возможности когнитивной диагностики аварийных ситуаций в их зародыше, а не довольствоваться только их глушением на завершающем этапе. Тогда и не будет хаоса в атомной энергетике.
