Третье десятилетие XXI века открывается укоренившейся неопределенностью как общеэкономической, так и налогово-валютной. Минфин и ФНС до конца не выработали свою стратегию налогового реагирования как на макроэкономические изменения, так и на начинающуюся институциональную перестройку мировой финансовой системы.
С одной стороны, в России вроде есть профицит бюджета, валютные правила и обмен информацией, что позволяет ослабить контроль. Валютное законодательство постепенно, хоть и очень медленно, либерализуется; часть неразумных и устаревших ограничений отменяется с 1 января 2020 года.
Налоговые инспекции на местах стали более адекватно подходить к анализу структур бизнеса и уже не ведут себя столь жестко, как два года назад. При этом, к сожалению, налоговое регулирование осуществляется по принципу «ФНС запретил мучить бизнес по таким-то моментам, значит, по остальным нужно еще жестче». Верхушка финансового управления России пытается увязать налоговую, финансовую и внешнеполитическую линию, однако прогресс на данный момент медленный: желание есть, инструменты пока не разработаны.
Есть в налоговом и валютном управлении политические линии, которые пока останутся без изменений. Первое — СИДН не работают в России: это чернила на бумаге. Добиться льготной ставки очень сложно, особенно с учетом того факта, что налогоплательщик сначала сам применяет СИДН, а затем ждет реакции налоговой. Обсуждается альтернативный формат, при котором инспекция будет выносить ruling о допустимости применения СИДН, но я сомневаюсь, что механизм заработает уже в 2020 году.
Второе — фактические ограничения оснований, по которым можно выплачивать деньги за рубеж. Железно работающих основания всего два: трансфер между своими счетами и оплата за реальный товар, поставку которого можно будет подтвердить таможенными документами. Дивиденды «работают» с оговорками, с процентами и роялти ситуация еще сложнее.
Стратегической целью экономической политики на пять-десять лет по факту является улучшение позиций России в рейтинге Doing Business, что должно помочь привлекать иностранные инвестиции и передовые технологии в Россию вне прямой зависимости от происходящего на политическом театре. Налоговая политика — одна из слабых сторон России в рейтинге. В Doing Business-2020 наша страна, несмотря на общий прогресс по критерию «налогообложение», даже опустилась с 53 на 58 место.
Проблемы налогового администрирования пытаются решать, однако у 90% налоговых инспекторов нет понимания о ценности бизнеса. Для них бизнес в лучшем случае — источник денег для бюджета, где их потратят на более важные цели, чем могут найти в частном секторе. Пока эта проблема сохраняется, на значительные послабления без глобальных изменений внешнеэкономической конъюнктуры в налоговом администрировании надеяться смысла не имеет.
Я считаю, на значительные изменения в налоговой и валютной политике в 2020 году рассчитывать не стоит. Реалистичным позитивным изменением может стать уточнение «правил игры» для бизнеса, которые позволят более четко понимать границы допустимого налогового планирования. Ведь ключевую цель — предотвращение утечки капитала — сложно решить без создания понятной налоговой системы в стране, в том числе валютного контроля. Развитость экономики при этом не гарантирует определенности: посмотрите на Великобританию, где из-за неясности исхода и политики Брексита бизнес несет значительные убытки, связанные с неспособностью строить адекватные прогнозы.
Андрей Айвазов, руководитель практики российского и международного налогообложения Parallel Legal Consulting.
